Книга Лучший исторический детектив [сборник] - Людмила Малёваная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В ответ на него обратились такие взгляды, что он только мелко-мелко закивал головой и сконфуженно занял своё место. Сомнениям не было места в этом деле.
— Господа, сегодня у нас присутствует адмирал Черкасов. Мы предоставляем вам слово, как вы просили, — сказал генерал Скориков человеку в военно-морском мундире.
— Здравия желаю, господа, — заговорил он. — Позвольте представиться — Юрий Максимович Черкасов. У меня, у моей семьи особые счёты с этой прощелыгой. Она разрушила жизнь моего кузена Николая Сергеевича Черкасова, если кто не знает, адмирала Черноморского флота. Наши отцы были братьями, мы с ним росли вместе в Кронштадте и были очень дружны, нас воспитывали в лучших традициях морского флота. Потом его послали служить в Севастополь, на Чёрное море. У него был единственный сын Андрей, его и его жены, очаровательной Аглаюшки, их надежда и опора в старости. Парень и вправду был будущим офицером военно-морского флота. И что вы думаете? Эта пройдоха проникла в их дом, в семью, втёрлась в доверие. Затем увела с собой их единственного сына и, как вы уже понимаете, присовокупила его к своим делишкам. При этом мать Андрея была смертельно больна чахоткой, но девица хладнокровно разлучила их, не дав им возможности побыть вместе в последние дни жизни несчастной. Та не выдержала такого потрясения и тут же скончалась, хотя могла бы ещё протянуть какое-то время. Мой кузен, казалось, выдержал этот удар. Но впереди его ждал новый. Его единственный сын, его гордость, оказался вором. Он был застрелен при попытке ограбления банка. Его имя обесчещено. Имя отца — тоже. Поэтому Николаша не нашёл иного выхода, кроме как пустить себе пулю в лоб. Погибла вся семья. Это она погубила семью моего кузена. Честь семьи замарана. Не только семьи моего кузена, но и моей — мы тоже Черкасовы. Наша семья имеет потери, а на репутации нашей семьи пятно. Везде, где эта аферистка прошла, кровь, смерть, слёзы, бесчестие. Именно поэтому я хочу заявить, что у нас свои счёты с мошенницей. Мы хотим внести свою лепту в борьбу с ней, в поимку этой особо опасной преступницы. У меня есть сын Святослав. Он на три года моложе Андрея, но очень похож на него внешне. Мой сын готов вступить в игру. Он может поехать в дом Лилии Королевич на правах родственника погибшего Андрея, будто бы разузнать, что да как с ним случилось, а тут и приобщиться к её делам, чтобы выйти на всю банду, выведать о её делах, узнать, где Королевич и кто такая эта вторая, Мещерякова. С его помощью мы сможем её арестовать, он поможет нам — мы будем всё знать о её передвижениях. Готовы ли вы принять нас в этот процесс?
— А вы не боитесь, что она и вашего сына, как Андрея, завлечёт в свои сети и погубит? — поинтересовался Иванов.
— Исключено, — ответил адмирал Черкасов. — Андрей был романтиком, влюблялся и терял голову. Святослав другой. Он никогда не пойдёт на поводу у женщины. Он не позволит собою манипулировать. Скорее, наоборот, девица будет у него под ногтём, что, собственно, нам и нужно.
— Ну что ж, — подытожил генерал Скориков, — коли так, стало быть, засылаем Святослава Черкасова во вражеский стан. Поскольку мы рассчитываем получать от него донесения из неприятельской зоны, а они будут для нас, словно письма голубиной почты, то мы дадим ему секретное имя — агент Голубь.
* * *
Как поздно приходит раскаяние! Как больно понимать, что собственными руками упустила своё счастье, не ценив того, кто любил тебя безмерно!
Снова и снова Лиля перебирала в мыслях все встречи с Андреем, все разговоры, начиная с Севастополя, и понимала, что никого дороже него у неё нет и не было. Он любил её безгранично и безответно, но за такую свою беззаветную любовь не получил от неё награды — ответной любви. А ведь ему нужно было так мало… Она чувствовала себя преступницей — украла у него любовь, которую могла бы ему дать.
Иногда ей хотелось кричать в ночи, звать его по имени, рыдать, просить прощения. Но поздно и совершенно бессмысленно — прошлого не вернуть. И она, свернувшись калачиком, тихонько плакала, уткнувшись в подушку.
Рядом с ней был верный дворецкий. Он всегда был вместе с ней, заботливо укрывал её пледом, подавал свежезаваренный чай, пытался разговорить её, чтобы она не уходила в себя или, напротив, молчал вместе с ней. Он выполнял все её поручения и капризы, мог отправиться в Николаев или Одессу, если она просила привезти оттуда тамошних пирожных или лекарственных трав от местной знахарки. С дворецким было удобно и надёжно, он всегда был на страже её интересов, он поддерживал её в любой ситуации и она могла безоговорочно полагаться на него. Прежде Лиля думала, что ей нужна только такая забота. А оказалось, что в жизни есть что-то ещё такое, чего она ещё не знает, но как раз это ей и нужно. Ей так хотелось, чтобы кто-то приласкал её… Чтобы слышать ритм другого сердца, чтоб сильные мужские руки крепко сжали её нежное тело и не давали возможности выпростаться из объятий…
Снова и снова вспоминала она глаза Андрея, его последний взгляд, когда он смотрел на неё в последний миг их последней встречи. Почему она не остановила его тогда? Не обняла его, не прижала к сердцу, не дала ему надежды?… И ничего, ничего, ничего уже изменить нельзя! Как это жестоко!
Вот так, день за днём, Лиля терзала себя, мучаясь воспоминаниями и утраченными чаяниями. Позабыв о делах, о планах и о том, что у них опять нет денег. Ей не было дела до всего этого.
Дворецкий вошёл к ней, неся на подносе чай с молоком. Налив чай в чашку, он подал её Лиле и осторожно начал:
— Милая моя, я, конечно, понимаю тебя, но давай уже приходить в себя. У тебя были грандиозные планы, а ты теряешь время на страдания, которые не имеют ни малейшего отношения к делу. Куй железо, пока горячо, — помнишь народную мудрость? Пока тебя помнят в городах, где ты была, пользуйся этим. А то забудут, и всю работу придётся начинать сначала.
Лиля отпила ароматного чаю и согласилась с ним:
— Ты, как всегда, прав, дворецкий. Это я так, расслабилась немножко. Я соберусь и мы всё продолжим. Обещаю: сегодня последний
